Ангел Войны
(написано по реальным событиям)
Лётчик - он парит над бескрайними просторами, покоряя невиданные дали, летит по воздуху, пронзая облака, считает домом лишь эти голубые небеса и вершит своё небесное святое правосудие, как ангел. Но идёт война - это место, где нет справедливости, это время, когда святы только боль, горе и убийство, это мир, где права лишь сама Война, и справедливость выясняет лишь она. И солдат, на чьей бы он ни был стороне, на самом деле, только её подчинённый – и, воистину, подчиняется только её жестокому суду. Военный лётчик – это Ангел Войны.
Кажется, совсем недавно отгремели последние выстрелы Второй Мировой Войны. Ведь эта ужасающая война кончилась буквально 3-4 месяца назад. Шёл декабрь 1945 года. Пятого числа первого месяца зимы, у базы Форт Лодердейл (штат Флорида) вдоль морского берега ходил лейтенант морской авиации Чарльз Тейлор.
Этот молодой, двадцатипятилетний солдат, не участвовавший, к своему счастью, в прошедшей войне, относительно недавно был переведён в Форт Лодердейл с авиабазы в Майами. И хотя обстановка вокруг него поменялась, летал он в том же районе, что и прежде. Обычно, Тейлор был очень общительным и всё своё свободное время проводил в компании своих сослуживцев. Однако, сегодня он почему-то был нелюдим и всячески старался избегать разговоров. Молодой лейтенант уклонялся даже от официальных бесед. Всё утро он разгуливал вдоль берега и любовался океаном. Какое-то смутное предчувствие терзало его. Это странное необъяснимое волнение не покидало мужчину. Он всё время глядел на горизонт, будто ожидая опасности оттуда.
В этот день он был назначен ведущим в учебном вылете звена самолётов-торпедоносцев. Тейлор должен был проследить за выполнением простого упражнения по бомбардировке условной цели. Погода, как и предсказывали метеорологи, была просто прекрасная. Ни одно облако не обременяло своим присутствием небо, суля лётчикам превосходный полёт. Таким небосвод должен был оставаться вплоть до самой ночи, хотя лейтенант планировал вернуться ещё засветло. Однако, погода не могла успокоить Тейлора. Он бродил вдоль воды, слушая звуки моря и глядя в бесконечную даль.
От этого занятия его отвлёк оклик, заглушивший звук волны. Молодой лейтенант развернулся и увидел приближающийся силуэт. Вскоре он узнал в нём своего хорошего друга Томаса Блэка. Это был ещё более молодой, чем Тейлор, сержант с тёмными волосами и глубокими, тёмными глазами. Он знал, что сегодня Тейлор не был настроен беседовать и потому без лишних слов сразу перешёл к делу:
- Прибыл капитан Эдвард Пауэрс.
Лейтенант не сразу понял о ком идёт речь, но, немного подумав, вспомнил – Пауэрс был одним из тех пилотов, которым в тот день предстояло вместе с Тейлором отправиться на тренировочную бомбардировку. Он также припомнил тот факт, что капитан был откомандирован на переподготовку из главного штаба корпуса.
- Я, пожалуй, встречусь с ним, - ответил лейтенант после недолгого молчания. Через четверть часа он уже шёл по коридору здания Форта Лодердейл. Блэк вёл его к комнате, где лейтенанта ожидал Пауэрс. Свернув вправо, Томас завёл Тейлора в один из тех кабинетов, которые в обычное время пустовали. Дверь была приоткрыта, и в поёме виднелась тёмная фигура, стоящая у окна и задумчиво смотрящая вдаль. Молодой лейтенант, лёгким движением руки отодвинув дверь, прошёл в кабинет. Томас же остался в дверном проёме, опасаясь приближаться к капитану, так как по слухам тот был очень строг к солдатам.
Сам капитан Пауэрс был высоким, широкоплечим, однако упитанным мужчиной. Гость Форта Лодердейл вальяжно держал свои руки в карманах. Он повернулся вполоборота к лейтенанту. Лицо капитана было суровым и немного отталкивающим, а хмурая гримаса дополняла и без того достаточно неприятный образ этого мужчины. Негодование капитана можно было понять, ведь как-никак он должен был подчиняться лейтенанту на учениях, то есть фактически младшему по званию.
- И куда только смотрит начальство... - презрительно фыркнул Пауэрс, двигаясь к двери, после чего, остановившись за спиной Тейлора, добавил. - А вас, молодой человек, хочу предупредить: я не знаю, что я тут вообще делаю, но раз уж меня сюда завела судьба, не мешайте мне. Я не буду для вас плясать или переполнятся «энтузиазмом», - с явным сарказмом продолжал он. - Я буду делать только то, что обязан и не более, - закончил капитан и, оттолкнув Томаса, прошёл в коридор, уже откуда бросил свою последнюю фразу. - Приятно было познакомиться, - после чего капитан удалился прочь.
Тейлор, конечно, не был очень рад знакомству с капитаном, но он утешал себя мыслью, что это знакомство продлится недолго, всего лишь один вылет. Проводив Пауэрса взглядом, лейтенант решил снова взглянуть на список его сегодняшних подопечных. Он достал мятый листок бумаги из заднего кармана и осмотрел его. В тот момент к Блэку подошёл ещё какой-то солдат и доложил, что ещё несколько лётчиков из списка прибыло.
Через час, и, кстати, за час до вылета, большая часть подопечных Тейлора уже была на базе. Не хватало только четверых. Среди них был второй, после Пауэрса, капитан – а именно капитан Джордж Стиверс. И потому молодой лейтенант уже не собирался покидать здания. Его утренняя тревога поуспокоилась, однако Чарльз всё ещё старался избегать лишних разговоров. Теперь совсем не внутреннее беспокойство, а озабоченность, связанная с полётом, захватило всё его внимание. Лейтенанта волновал экипаж – насколько он был готов к выполнению задания.
Блэк, замечая несвойственную для его друга молчаливость и его тревожную задумчивость, в тот день постоянно следовал за Чарльзом, отходя лишь для того, чтобы узнать о новых прибывших на учение лётчиков. Тейлор, хоть и незаметно, был рад такой помощи, хотя она и не избавляла его от волнения. И вот один раз, за две трети часа до вылета, Томас обратился к своему другу с двумя новостями:
- Лейтенант, прибыл капитан Джордж Стиверс. Он ожидает вас в комнате 122. Но это не всё: на вылет по неизвестной причине не явился стрелок-радист капрал Эллан Коснар – к сожалению, заменить его мы не успеваем, так что придётся обойтись без него.
Тейлор, услышав последнее заявление, смог выдавить лишь банальное: «Что?» После этого, молодой лейтенант двинулся в комнату 122. В корпусе, где находилось это помещение, уже собрались все лётчики, включая Пауэрса, которые в скором времени должны были вместе с Тейлором отправиться на учебное упражнение. Маршируя быстрыми шагами по коридору, Чарльз приближался к намеченной цели, когда увидел двоих ещё совсем юных, младше Блэка, солдат. Они вместе читали какую-то статью в газете и смеялись над её содержанием. Очевидно, они тоже являлись сегодняшними подопечными Тейлора. Лейтенант, притормозив, подошёл к ним со строгим лицом. Те, завидев его, опустили газету и стали по стойке смирно.
- Кто такие? - серьёзно спросил Тейлор.
- Рядовой 1-го класса Уильям Лайтфут.
- Рядовой Роберт Грюбель, сэр.
- отдав честь лейтенанту, ответили они.
- Что читаете? - вырвав бумаги из рук Лайтфута, спросил Чарльз. Он раскрыл газету и увидел статью про какого-то профессора-физика.
- «Могут ли животные разговаривать по радио?» - зачитал заголовок Тейлор. - Профессор Сильверстайн, проводивший исследования на острове Пуэрто-Рико, работал над прослушкой некоторых радиочастот (в частности, на 4805 кГц). «Я работал на разных частотах и слушал, так называемые, помехи, - говорит профессор. - Я постарался их систематизировать и пришёл к заключению, что они не бессистемны, а имеют закономерные ритм, тембр, высоту и силу. И, теоретически, это может быть своеобразной формой диалекта некоторых живых существ!» Бред какой-то! Очередная утка! И зачем вы это читаете? Вам уже пора готовиться к вылету – идите! – всучив газету, скомандовал рядовым Тейлор.
Подобно тому, как испуганные волком зайцы уносятся прочь, рядовые тут же умчались от сердитого лейтенанта. Чарльз же, спугнувши новичков, двинулся дальше по коридору в ещё более мрачном расположении духа. «Ну что же это такое? Что за штурманский состав? Да эти ребята только что из-за парты встали. Кадеты, причём там ещё один такой – матрос Тэландер, по-моему. А сержант Томпсон ещё даже не сдал экзамена на штурмана морской авиации. Какой слабый состав! Да к тому же этот Коснар не явился. Полный бардак!» - с подобными грустными мыслями лейтенант подошёл к порогу 122 комнаты. Остановившись перед дверью, он немного успокоился и уже без тени злости открыл дверь.
Войдя внутрь, Тейлор увидел капитана Стиверса. Этот человек был полной противоположностью капитана Пауэрса. Он был узким в плечах, высоким, худым, с небольшой круглой головой и маленькими, сияющими добротой глазами. Он улыбался, во всяком случае, если не во все тридцать два зуба, то уж в двадцать восемь точно. Это был один из самых душевных, добрых и жизнерадостных людей, которых только видел молодой лейтенант.
- Здравствуйте, - захлёбываясь радостью, поприветствовал капитан вошедшего. - Я имею честь видеть лейтенанта Чарльза Тейлора?
- Да, - произнёс Чарльз обескуражено – он никак не ожидал встретить столь весёлого вояку.
- Чрезвычайно, очень, очень рад познакомиться, сэр!
- Мне тоже. Э-э... до вылета осталось менее получаса. Думаю, нам пора уже готовиться к нему.
- Абсолютно согласен. Так идёмте.
После окончания этой беседы, Тейлор и Стиверс сразу же двинулись на подготовку. Процесс включал в себя переодевание, уточнение погоды и некоторых аспектов задания.
Минут за пять до вылета, Тейлор собрал всех его участников в комнате. Все сидели за небольшими столиками, похожими на парты. И если это не очень радовало кадетов, только вставших из-за них, то петти-офицер Девлин, капитан Стиверс и петти-офицер Парпарт были даже рады вспомнить прошлое. Не сидел только Пауэрс, не желавший даже походить на кадета перед окружающими. Чарльз стоял перед собравшимися, за его спиной на стене висела карта территории, по которой они вскоре должны будут пролететь.
- Я хотел бы прояснить некоторые аспекты нашего полёта, - начал Тейлор. – Мы выполним типовое «навигационное упражнение №1». Напомню, что мы будем выполнять это задание на торпедоносцах ТВМ-3. Наша задача: сначала двигаться курсом 91 около 56 миль, пока мы не достигнем рифов Хенс и Чикенс Шоулз, где мы должны будем провести практическое бомбардирование. Затем мы пролетим ещё 67 миль по тому же курсу и свернём на курс 346. После этого мы пересечём остров Большую Багаму и, пролетев 73 мили, ляжем на обратный курс, как вы уже поняли, 241. И тогда мы вернёмся на базу - то есть, пролетим последние 120 миль. Путь всем ясен?
Рядовой Лайтфут, подняв руку, спросил:
- А вас не беспокоит, что практически весь маршрут проложен по Бермудскому треугольнику?
- Рядовой, я летаю здесь уже далеко не первый раз и могу с полной уверенностью сказать, что я ни разу не сталкивался ни с чем, чтобы я мог хоть чуть-чуть связать с этой трёхгранной фигурой! – возмутился Тейлор, но, успокоившись, продолжил. – Я рассчитываю, что мы справимся за час. Кстати, хочу предупредить об одной детали сразу. По упражнению, мы должны будем выполнить несколько построений. Точнее, вы должны будете это сделать. И хотя я назначен ведущим, вначале несколько фигур вы выполните без меня – я хочу оценить ваши умения. Так, пилоты, кто хочет временно стать ведущим?
Тейлор посмотрел на пилотов. Как он и предполагал, Пауэрс не проявил никакого энтузиазма, 2-й лейтенант Гербер сомневался в своём решении, прапорщик Босси же испугался проявить себя с плохой стороны, и лишь один Стиверс откликнулся.
- Хорошо, значит, вначале капитан Стиверс будет ведущим. Ну а теперь по машинам. – указав на дверь, ведущую на аэродром, приказал лейтенант.
Через три минуты запоздавший прапорщик Босси последним закрыл за собой дверь торпедоносца. Вскоре, самолёты оторвались от земли и отправились в путь над гладью Атлантического океана. Удаляющиеся кресты провожал взглядом младший лейтенант флота Уолтер Джеффери – командир летающей лодки «Маринер». Он мысленно желал удачи лейтенанту Тейлору и искренне не хотел сегодня отправляться за ним на задание, ведь его работой являлось спасение пилотов, потерпевших крушение. Шла десятая минута второго часа дня.
Вначале полёта Тейлор пристроился в конце строя и наблюдал за выполнением воздушных фигур другими пилотами. Ему нравилось, как капитан Стиверс вёл самолёты. Однако, как не досадно это было признавать, нельзя было не заметить и необыкновенный профессионализм капитана Пауэрса. Полёт шёл хорошо, без неприятностей.
Вскоре на горизонте показались рифы. «Хенс и Чикенс Шоулз» - сообщил по радио петти-офицер Девлин – единственный опытный штурман экипажа.
- Я встану впереди, - объявил Тейлор, после чего услышал недовольное ворчание Пауэрса из приёмника. Торпедоносец FT. 28, чьим пилотом был молодой лейтенант, вышел вперёд. Проведя несложное бомбардирование по условному противнику, звено торпедоносцев двинулось дальше, но теперь уже, и до самого конца, под руководством Чарльза.
Полёт шёл нормально, вплоть до поворота на курс 346, но за несколько минут до него, прапорщик Босси сообщил, что и у него, и у его штурмана вышли из строя магнитные компасы, а гирокомпас стал барахлить.
- Почему вы так поздно сообщили? – Спросил по рации Тейлор.
- Поздно? - переспросил Босси. – Да они только что сломались.
- Все? Три? – зазвучал в радиоэфире голос Пауэрса.
- Да... - подтвердил пострадавший. – Э! Гирокомпас свихнулся!
- Что там такое? – всерьёз испугался лейтенант.
- Да, что такое?
- Магнитные компасы меняют значение каждую секунду! Прямо радикально - север с югом за секунду меняет! А гирокомпас просто крутится!
- Наверно проблемы с магнитными полями, - выдвинул предположение Роберт Гербер, знавший немало об устройстве систем навигации. – Обычные компасы подвержены их влиянию больше, чем гирокомпасы. Проверьте, нет ли у кого ещё неполадок.
- У меня! У меня! - взвыл обычно жизнерадостный Стиверс. – Магнитные туда-сюда вертятся!
Все сразу обратили внимание на то, что самолёт капитана Стиверса ближе всех к торпедоносцу Босси.
- Как у меня!
- Спокойно, - приказал Тейлор. – Мои приборы в порядке, - спустя полминуты в приёмниках снова зазвучал голос лейтенанта, но уже совсем не спокойный, а даже наоборот. – Что это, к чертям, такое?
- Магнитный? - поинтересовался Роберт Гербер. Ответом прозвучало лишь, похоже, согласное мычание.
Вскоре все компасы этого звена вышли из строя, лишь только у Роберта Гербера, самого удалённого от Босси, приборы были в порядке. Также заметно было, что амплитуда отклонений от нормы у компасов уменьшалась от Босси к Пауэрсу. Сам Босси несколько раз пытался поменять положение в строю, но приборы почему-то упорно лучше работать не желали, даже когда он вставал за Гербером. Однако, даже с одной работающей машиной они могли ориентироваться. Вся проблема была лишь в том, что самый неопытный штурман из летящих сегодня сидел именно в единственно нормально рабоющем самолёте. Тейлор приказал развернуться, так как продолжать задание было уже опасно. Впрочем, сделать это на словах было гораздо проще, чем на деле. Юный штурман не мог хорошо проследить за этим, так что самый опытный навигатор петти-офицер Девлин вызвался помочь ему по рации. Лётчики оставили радиоэфир штурманам и лишь ждали их приказов. Правда, их общение было трудным на нестабильной частоте 4805 кГц, часто прерывавшейся и наполненной шумом помех.
Уже полтора часа прошло с момента вылета. У Форта Лодердейл, мерил берег шагами лейтенант флота-спасатель Уолтер Джеффери, с которым мы встречались, когда тот провожал Тейлора взглядом. Он нервно ходил взад-вперёд, поднимая песчаную пыль. Уолтер знал, что Чарльз собирался выполнить задание за час. Конечно, Тейлор предполагал, что с таким хилым штурманским составом он может и задержаться, однако Уолтер чувствовал, что что-то иное задержало молодого лейтенанта. Рядом на песке сидел Томас Блэк и тоже с волнением смотрел на горизонт. Но тут в воздухе послышался гул самолёта. Томас и Уолтер подняли глаза на небо и увидели пролетавший над Фортом Лодердейл самолёт. «Даже не торпедоносец,» - мелькнула печальная мысль в голове Уолтера. Однако, ничего удивительного в этом не было. В конце концов, это была военно-морская авиабаза, и увидеть здесь самолёт было не более странно, чем увидеть в лесу дерево. Откуда Уолтеру было знать, что это летел весьма опытный лейтенант Роберт Фокс. Он возвращался с задания и спокойно двигался вдоль береговой линии, приглушив радио, работающее на частоте 4805 кГц, и не издававшее ничего кроме шипения помех. Как вдруг из приёмника зазвучал голос, твердивший: «Пауэрс, Пауэрс! Приём, Пауэрс! Приём! Я не знаю, где мы. Должно быть, мы заблудились после последнего поворота!» Фокс включил радио громче и сам стал пытаться связаться с неизвестным, который вызывал Пауэрса. Он, конечно, слышал, что этот строгий капитан прибыл на учения к Тейлору, но сразу не смог вспомнить это.
- Приём, приём! – крикнул в передатчик Фокс.
- Да. Пауэрс? - отозвался кто-то.
- Нет. Не Пауэрс.
- Приём. Кто говорит?
- Старший инструктор – лейтенант Фокс! С кем я говорю? Приём!
- Это я - Тейлор! (скрежет) ...где вы?
- Над Фортом Лодердейл! Что у вас? Приём!
- (треск) ...вызывал Пауэрса, чтобы свериться с показаниями его приборов, чтоб... (треск) ...у него ещё они приблизительно работают. Наши прибо... (скрежет) ...шли из строя! Мы потерялись, когда развернулись за Чикенс Шоулз и... (треск)...
- Где вы? - заорал, пытаясь заглушить помехи, Фокс.
- Я уверен, что я в Кис...
«Флорида-Кис,» - подумал старший инструктор, - «Это же южнее полуострова Флорида! Круто они завернули. Да это около 160 морских миль от Форта!»
- Приём! - продолжил Фокс. – Доложите обстановку!
- Плохо! - отозвался Тейлор.
- Это Кис? - ещё чей-то голос зазвучал в эфире.
Потом помехи усилились, однако, иногда сквозь треск и шипение пробивались какие-то обрывки фраз:
- За Чикенс Шоулз приборы вышли из строя... ...кроме Роберта Гербера... ...пошли назад – на базу, но там... ...и совсем потерялись... ...Чёртов Треугольник! (это высказывание произнёс явно не молодой лейтенант)... ...вот мы здесь... ...[Ф]оск, что делать?
- Встаньте так, чтобы солнце было слева! Чтоб слева солнце! - посоветовал старший инструктор. Несколько раз он ещё слышал чьи-то злобные возгласы «Треугольник! Треугольник!», но потом и они стихли. На этом связь с Тейлором оборвалась. Фокс понял, что Тейлор и его команда сейчас находятся в большой опасности, и он должен сообщить об этом на базу. Изменив частоту своего радиоприбора, старший инструктор сообщил в Форт Лодердейл о Чарльзе и его подопечных. Буквально через несколько минут в радиорубку к опытному оператору Карлу Армстронгу ворвался солдат с сообщением об отряде самолётов, потерявшемся на задании. Это произошло на базе в Форт-Эверглейдс, являвшейся подразделением спасательных операций. Уолтер, до этого взволнованно ходивший по песчаному берегу, был также проинформирован. Он, не нуждаясь в лишних приказах, сразу отправился готовить свой отряд к вылету. Томас же остался на берегу и продолжил наблюдать за небом. На горизонте, вдруг, он заметил небольшую группу серых облаков, постепенно разраставшихся. Несколько минут Блэк наблюдал за ней. «Шторм!» - страшное понимание ситуации пришло в его голову. - «Как так? Ведь говорили, что небо будет чистым! Дьявол!» Томас вскочил с места и, схватив рацию, начал кричать в неё:
- Шторм! На горизонте шторм!
Для солдата в обыденной обстановке такое поведение было неприемлемо, но на этот раз, при таких обстоятельствах, база поняла о чём предупреждает Блэк. Тейлор и его команда находились в смертельной опасности!
Оператор Армстронг в Форт-Эверглейдс пробовал связаться с молодым лейтенантом, попавшим в беду. Сначала, это казалось безнадёжным занятием, но через некоторое время опытному оператору удалось правильно настроить радиопередатчик.
- FT. 28 – ведущий! Приём! FT. 28! Лейтенант Чарльз Тейлор!
- Да? Это FT. 28. Но кто говорит? - сквозь скрежет и шипение помех послышался голос.
- Оператор №1 с базы Форта-Эверглейдс. Доложите обстановку. Приём!
- Катастрофа! Начинается гроза, а мы всё ещё тут!
- Где вы? Где?
- Мы пролетели над небольшим островком! Суши нет, никакой.
- Где мы, чёрт возьми? – прорвался чей-то бас в радиоэфир.
- Я уже включил аварийный радиомаяк – кто-нибудь видит нас? Да что такое с этим компасом!
- FT. 28, передайте командование пилоту с исправными приборами!
- Так мы уже так сделали раньше. Но у нас уже нет такого!
- Как такое возможно?
На пять минут разговор прервался. Иногда только слышались приказы Тейлора и ответы других лётчиков. Но потом оператор услышал доклад Чарльза: «Один из пилотов считает, что если мы будем идти курсом 270, то достигнем берега». Армстронг снова попытался связаться с молодым лейтенантом, но тот, похоже, не слышал его. В ответ лишь прозвучала фраза:
- Мы будем держать курс 030 в течение 45 минут, затем повернём на север, чтобы убедиться, что мы не над Мексиканским заливом.
- FT. 28! – ещё раз Армстронг попытался вызвать Тейлора. – FT. 28!
В его радиорубку уже сбежались несколько солдат и других операторов. Кое-кто из них выдвинул предположение, что широковещательные радиостанции на Кубе создают помехи.
- Да? Оператор?.. (треск) ...вас слушаю.
- Перейдите на 3000 кГц. Слышно? На 3000 кГц!
- Не могу, - ответил Чарльз. – Я должен держать мои самолёты в контакте. Изви... (скрежет)
- FT. 28! FT. 28!
- Ребята, идём на курс 090, на 10 минут, - совсем не слыша позывные оператора, приказал своим подопечным юный лейтенант.
Вскоре в эфир прорвались ещё два голоса:
- Если бы мы полетели на запад, были бы уже дома.
- Чёрт побери, курс на запад!
- FT. 28! - не унимался оператор. - FT. 28! Выходите на связь! Где вы?
Ответом на последний вопрос было тревожное молчание, прерванное Тейлором:
- Слышу вас очень слабо. Сейчас летим курсом 270 градусов. Будем лететь по нему, пока не кончится горючее, или пока не достигнем берега. Конец связи.
Снова в радиоэфире повисла тишина. Никто в Форте-Эверглейдс не знал что и сказать. Хотя Армстронг отправил оператора №2 сообщить об их успехах в общении с Тейлором в Форт Лодердейл, а также попросить их тоже попробовать связаться с потерянным отрядом.
Но вдруг молчание в эфире прервалось, и прозвучал голос молодого лейтенанта:
- Что-то слева мелькнуло. В облаке. Никто не видел? – вопрос был обращён к другим пилотам. Было слышно, что они что-то на это сказали, но ответ лётчиков разобрать было невозможно.
Через треть часа с помощью радиопеленгации было установлено, что отряд потерявшихся летчиков где-то в радиусе 100 миль от 29°25′ с.ш. и 79°00′ з.д., однако это, к сожалению, ничем и никому не могло помочь. Оператор №1 Форта-Эверглейдс снова попробовал связаться с Тейлором и заставить его перейти на аварийную частоту 3000 кГц, но юный лейтенант отказался. Через несколько минут Чарльз вышел на связь и доложил:
- Следуя курсу 270 градусов, мы не прошли достаточно далеко на восток, чтобы... (скрежет) ...не знаю, что делать. Но я... (треск) ...можем, также, развернуться и лететь на восток. Что делать? Приём!
- Двигайтесь на запад, повторяю – запад! – ответил Армстронг.
- Я вас не слышу! Конец связи!.. Всем самолётам держаться рядом... если не покажется берег, нам придётся приводниться... Когда у кого-нибудь останется меньше 10 галлонов, все вместе снижаемся. Ясно?
В 19:04, то есть через пять часов после вылета, на берегу в центре управления полётами в Майами в последний раз слышат, как один из пилотов звена вызывает лейтенанта Тейлора по его позывному. Больше никто ни разу не слышал ни Чарльза, ни других пилотов.
Что же в действительности произошло? Я сам не могу с предельной точностью сказать, однако я всё-таки кое-что знаю об этом. Разворот неопытного штурмана не удался, точнее сказать – слишком удался. Вместо разворота на 180 градусов, он получился на 270 градусов, в результате чего они свернули не с востока на запад, а на север. Пилоты, вскоре, потеряв компасы и у Роберта Гербера, совершенно сбились с курса. Они поворачивали то на запад, то на восток, то даже на юг, но двигались, в среднем на северо-восток, даже скорее просто на восток. Так торпедоносцы двигались вглубь знаменитого Бермудского Треугольника.
Направление они сверяли по показаниям (хоть и ложным) у Пауэрса и у Тейлора. Молодой лейтенант это понимал и потому отдавал себе отчёт в том, что они, возможно, ходят кругами. Между прочим, они пять раз пролетели мимо Большой Багамы, хотя по заданию должны были сделать это всего раз. Точно не знаю, что Чарльз принял за цепь островов Флорида-Кис, но предполагаю, что это были бермудские острова. Лётчики точно ни разу не пролетали над Мексиканским заливом. А то, что в Форте-Эверглейдс приняли за помехи от кубинских радиостанций, точно было не ими. Магнитная буря, породившая шторм – вот истинная причина помех. Хотя я должен обратить ваше внимание и напомнить о том, что все данные метеорологов говорили о прекрасной погоде, вплоть до следующего утра. Откуда взялось магнитное поле? Я постараюсь позже объяснить это. Но вернёмся к отряду Тейлора, к тому моменту, когда база в Форт-Эверглейдс утеряла с ними связь.
В это время, звено торпедоносцев, потеряв всякую ориентацию, окончательно заблудилось. Лётчики, думая, что двигаются на запад, полетели на юго-восток, прямо в центр Бермудского Треугольника. Со всех сторон их окружили грозные штормовые тучи, между которыми мелькали белые электрические стрелы. Эти тёмные облака скрыли небо над головой и воду внизу, так что посадка на воду была бы опасным занятием. Тейлор стал догадываться, что они летят не в ту сторону, но ещё побаивался отдать приказ развернуться. Вдруг, уже второй раз ему показалось, что что-то мелькнуло во мраке туч.
- Что это было? – раздался голос растерянного Роберта Гербера в радиоэфире. Через минуту, как-то резко и неожиданно и сразу очень громко затрещали помехи в приёмниках, но вскоре плавно стихли. Это походило на магнитную волну, прошедшую через самолёты.
- Это от него? От этого?.. – тревожно спросил Босси.
- Надо менять курс, - сказал Тейлор.
- Да, но куда? – согласившись, поинтересовался Стиверс.
- FT. 36 (торпедоносец, пилотируемый Пауэрсом)! Осторожно! Осторожно! Вы в облако врежетесь! – взвыл в радио Босси.
- Чего? – не сразу понял капитан.
И тут самолёт Пауэрса влетел в грозовую тучу.
- Как вы? – спросил молодой лейтенант.
- Нормально, молокосос... О Боже! – противореча самому себе, закричал Пауэрс. – Что же это такое! Боже!
- FT. 36! Что происходит? – нервно стал спрашивать Чарльз. – FT. 36! Что там? Что?
- Это оно! Вы его в облаке видели! Четыре! Четыре!
- Четыре? Кого? Чего?
- Крыла! Четыре крыла! Господи! Оно огромно!
- Капитан! Налево! Сверните налево!
- Мой Бог! Четыре крыла! – эта была последняя фраза, которую успел произнести капитан Пауэрс, перед тем как туча, в которой находился его торпедоносец, не осветилась изнутри мощнейшей молнией. Приёмники затрещали, зашипели и заскрипели как никогда громко! Босси даже схватился одной рукой за ухо, держа другой штурвал. И ужасная молния, подобно какой эти лётчики не видали никогда, потухла. В облаках лишь мелькнул силуэт падавшего самолёта.
- Надеюсь, они попадут в рай, - тихо произнёс Роберт Гербер, когда приёмники успокоились.
- Смотрите! Выход! – воскликнул Босси, и пилоты увидели просвет в тёмном туннеле из туч. Они поняли, что, скорее всего, другого шанса выйти из шторма в чистое небо у них не будет.
- Туда! – скомандовал Тейлор. Торпедоносцы двинулись на свет. Казалось, что выход в минуте полёта от них, но они летели и летели, а дыра всё не приближалась и не приближалась, в то время как этот проход стал сужаться. Сначала на это не обратили внимание, но через десять минут это взволновало лётчиков. Но вдруг в радиоэфире прозвучал безумный крик Босси:
- Все! Посмотрите на самолёты! Солдаты не сразу поняли просьбу, но потом повернули головы. То, что они увидели, не поддавалось никакой логике. Это потрясало – это было просто нелепо и невозможно со стороны физики! Но они увидели. Колоссальные серые лапы, собранные из туч, схватились за хвосты самолётов и держали их. Воистину, ещё ни один человек не видел такого чуда – не видел такого кошмара!
Нет, не паника началась среди пилотов, нет – началось молчание. Каждый хотел сказать так много, но не мог подобрать слова. Все хотели сделать столько много разных вещей, но страх не давал шевельнуться. Несколько минут, лётчики, как восковые фигуры, поставленные в музее военной авиации, неподвижно сидели. Через минуту проход наружу закрылся. Пилоты поняли, что им теперь не выбраться. Это всеобщее молчание, эту зловещую гробовую тишину прервал Роберт Гербер:
- Ребята. Что теперь? – его голос звучал глухо и жалостно.
- Молитесь, - мрачно ответил капитан Стиверс.
Вдруг, перед торпедоносцами, поднялся из чёрных облаков зловещий, ужасающий огромный силуэт. Весь избитый и чёрный, закутанный в грязную порванную во многих местах ткань, предстал перед звеном странный ангел. Да, именно ангел. Расправив свои четыре чёрных вороньих крыла, измученный херувим* посмотрел на пилотов, причём из-под капюшона можно было увидеть его сонные и усталые глаза.
(херувим* - ангел с четырьмя крыльями; из рода херувимов вышел Сатана)
Никто из пилотов не мог произнести и звука. И ангел шевельнулся. По его телу побежали, подобно маленьким молниям, небольшие электрические разряды. Молчание прервали приёмники – они затрещали помехами. Но тут произошла ещё одна невероятная вещь. Помехи звучали не непрерывно и бессвязно, а отдельно, с определённым ритмом и тембром. Они издавались правильно – чётко и понятно. В этих скрежащих звуках слышны были английские слова! Скрипящий голос произнёс:
- Вы... земные твари... люди... Я не видел ничего более ужасного, чем вы. Мы веками жили на небесах и бродили по земле, не опасаясь ничего. Но появились вы. Вам даны были ноги, чтобы ходить по земле. И нам пришлось скрыться на облаках, чтобы вы нас не нашли. Вы истоптали всю сушу, но этого вам оказалось мало. Вы стали прыгать в воду и плавать в реках и озёрах, но вы хотели большего. Вы сделали себе плоты и корабли, чтобы пересекать моря и океаны, подводные лодки, чтобы погружаться на дно. Но потом вам захотелось летать! Вы построили свои адские машины, чтобы бороздить просторы небес! Нам больше негде было скрываться – негде жить! Мы стали искать новые места, но вы нас даже опередили, выйдя выше небес в чёрный космос. Мы сбивались в кучки и прятались в местах, которые казались нам надёжным убежищем, но вскоре вы появлялись и там! Мы не хотели уничтожать людей, но когда вы вторгаетесь в наши последние пристанища, мы вынуждены защищаться. Но вы люди уничтожаете друг друга с невероятной яростью, даже когда вам не нужно ничего защищать! То, что творите вы – это кошмарно! – на этих словах ангел сжался, как если бы ему стало холодно. – Вы даже не звери – вы хуже, гораздо хуже! Вы убиваете друг друга... и даже не для пищи, не для еды, не для места... просто так, бессмысленно. Я видел Войну! В ней нет ничего красивого! Там нет героев! Не бывает справедливости! Там нет воинов! Все - убийцы! Все - жертвы! Так неправильно! Вы... вы... Демоны! Понимаю, почему, когда мы ушли наверх, падшие разрешили вам жить с ними. Они перемешались с вами и уже сами не знают, кто есть кто! Это кошмарно. Даже дети, даже маленькие... Вы – убийцы! Низшая форма жизни! Хуже демонов! Хуже вас лишь сам Повелитель Мух!.. Я устал! Устал! Безумно устал там! Я уже не могу быть белым! Я грязен от таких, как вы, летающих. Что красят небо в этот чудовищный цвет! Этими лохмотьями мне приходиться скрываться от воспоминаний!.. И пусть мои братья меня осудят и покарают, но я отомщу! Отомщу за тех, кто не мог сам отомстить! Я нарушу заповедь! Да я её уже нарушил. И вы сгорите! Но не в Аду! А здесь – на небе! В том, что вы сами назвали «небесным огнём»! – на последних словах херувим поднял свои руки, и от него сквозь облака полетели молнии. Они сверкали везде – сверху, снизу, сзади от самолётов!
- Но, - успел выжать из себя невиновный, даже не побывавший на войне, молодой лейтенант морской авиации Чарльз Тейлор.
И злой ангел закричал в безумном порыве ненависти. Миллиарды молний слились в единый, больше чем километровый столб карающего пламени! Он был настолько огромен, что его заметили даже матросы на танкере «Gaines Mills», капитан которого, Ш. Стенли, после сообщит, что в 19:50 они наблюдали взрыв в воздухе. Он скажет, что он был всего 140 футов высотой, но он ошибётся! Просто взрыв был слишком далеко, чтобы оценить его мощь! Но этот капитан не ошибся, что столб огня стоял целых десять минут!
В самом центре, где пребывали несчастные лётчики, была такая высокая температура, что они в одно мгновение обратились в пепел, а топливо с маслом загорелись самым неистовым огнём, как и всё, что только могло гореть. Металл расплавился, и торпедоносцы ТВМ-3 навеки утеряли свою истинную форму. Когда же кара прекратилась, бесформенные куски металла рухнули в воду.
Я опущу рассказ о том, как командир спасательной бригады Уолтер Джеффери целую ночь искал несчастного Тейлора и его команду. Как до десятого декабря 1945 весь американский флот искал это пропавшее звено. Как страдал от потери лучшего друга Томас Блэк. Сколько мифов и слухов породила эта история. Я рассказал лишь то, что должен был. Так, в Бермудском треугольнике, погибло знаменитое «Звено Эвенджеров» на своём последнем вылете №19.
Посвящается погибшим на «Вылете №19»: